Добыть мамонта Почему мужчины все чаще отказываются от статуса главы семьи и становятся просто партнерами
Социологические опросы показывают, что только 19 процентов россиян рассматривает семью исключительно как любовное гнездышко. Для большинства же это некий социальный проект, цель которого — совместное ведение хозяйства, воспитание детей и выживание в непростых условиях современного мира. В таких союзах на первое место выходят уже не романтические и даже не сексуальные отношения, а партнерские. Остались ли в России семьи с традиционным укладом, где мужчина добытчик, а женщина — хранительница домашнего очага? Насколько актуально понятие «брак по любви»? И готовы ли женщины отстаивать свое право на равноправие и самореализацию в непростых экономических условиях? На эти и другие вопросы «Ленте.ру» ответила доцент Высшей школы экономики, старший научный сотрудник Института социологии РАН Юлия Лежнина.
«Лента.ру»: Многие женщины заявляют, что 8 Марта для них — самый плохой день в году. Мужчины покупают дежурный букет и считают, что выполнили план по проявлению заботы и любви на год вперед.
Лежнина: Причин может быть множество: от непонимания значимости этого праздника — его истории и традиций отмечания в родительской семье — до представлений о гендерных ролях мужчины и женщины. То есть нужно смотреть, как отдельно взятый мужчина оценивает свою гендерную роль, как он относится к этой женщине, что хочет от нее получить. У некоторых мужчин еще сохранились традиционные установки. На протяжении веков, какой была главная задача мужчин? Добыть мамонта. В этом и есть его забота и любовь. Соответственно, почему я должен ей еще и цветы ежедневно дарить?
В этом месте дамы обычно вставляют пассаж про галантных европейских мужчин, которые внимательны в любое время года. Это так?
Европейские мужчины — обобщенное понятие. Они все разные. Испанцы — одна история, французы — другая, немцы — третья. Но и российские мужчины тоже не одинаковы. На Западе процессы социокультурной модернизации общества начались раньше. Следовательно представления о гендерных ролях трасформируются активнее. В России в большей степени пока еще распространена традиционная семья: мужчина зарабатывает, а женщина ведет хозяйство. А на Западе, например, появляется все больше семей, основанных на партнерских отношениях.
С равными правами и обязанностями?
Скорее, права и обязанности распределены между супругами. Получается у мужчины лучше воспитывать детей — пожалуйста, женщина успешнее занимается финансовыми и юридическими вопросами семьи — замечательно.
У нас ведь тоже появились подобные семьи?
Да, конечно. Мы наблюдаем тенденцию формирования новых форм семейных отношений. Уже нельзя дать общую усредненную характеристику среднестатистической российской семьи. Они все разные. И оснований для дифференциации семей много. В целом ослабевают родственные связи. Все чаще звучат идеи, что никто никому ничего не должен. Совместное проживание нескольких поколений, что широко практиковалось раньше, становится более редким. Расширенная семья уступает место нуклеарной (муж, жена, дети), появляются новые типы семьи, например гостевые браки, когда муж и жена живут отдельно.
Можно ли это назвать кризисом института семьи?
Социологические опросы показывают, что для россиян семья не теряет значимости. Для абсолютного большинства граждан она важнее, чем работа. Просто она несколько изменяется. Идет модернизация общества. Формируется новый тип личности. И если раньше человек позиционировался как часть производственного или семейного коллектива, сейчас он — самодостаточная единица. Сам отвечает за себя и свои поступки, принимает решения, не оглядываясь на окружающих или родственников, не перекладывает ответственность за свои действия на родителей. Именно поэтому меняются представления о том, кто должен играть первую скрипку в семье, кто должен принимать решения, кто должен зарабатывать деньги. Меняется и отношение к детям. Их наличие воспринимается как социальная норма, возможность реализовать себя в роли родителя, а не как ресурс для обеспечения благополучной старости.
Самодостаточная личность — это хорошо. Но установка, что никто никому ничего не должен, какая-то жлобская, что ли.
Меняется общество, меняются и ценностные установки. Но родственные и дружеские связи ослабевают в последнюю очередь. Сначала слабнут связи в производственных коллективах, которые раньше позиционировались как второй дом. На работе коллеги все реже члены команды, и все чаще — исполнители той или иной функции. То есть для того чтобы ты выполнил свою работу, надо чтобы кто-то другой выполнил свою.
Эти изменения характерны для больших городов?
Безусловно, в первую очередь нормы современной культуры укореняются в городской среде. Причем чем крупнее город, тем это проявляется сильнее. Также имеет большое значение социальный слой, к которому человек принадлежит. Для представителей среднего класса в большей степени характерны достижительные установки. Они стремятся к карьерному росту, и успех для них важен. Постепенно эта логика транслируется и на семейные отношения. Происходит размывание традиционных норм. Семья не умирает, но роли супругов и цели могут меняться. Например, из союза ради рождения и воспитания детей брак превращается в партнерские отношения, которые позволяют супругам развиваться и совершенствоваться, обсуждать наболевшие вопросы, находить друг в друге поддержку, комфорт в общении. То есть именно средний класс служит для общества проводником социокультурных трансформаций.
Любовь в новых семьях присутствует или все строится исключительно на прагматичных отношениях?
Создание семьи исключительно по любви никогда не было нормой для русской культуры. Другое дело, что любовь для граждан имела самостоятельную ценность. Сейчас мечты о ней даже у молодежи вытесняются надеждами на достаток, здоровье. То есть встреча настоящей любви больше не приоритет. Но это не значит, что в семьях чувствам не место. Просто это не главное. Большинство рассматривает семью прежде всего как совместное выполнение определенных социальных функций — ведение хозяйства, выживание в непростом мире и воспитание детей. Однако среди новых семейных концепций в отдельную группу можно выделить тех, кто рассматривает семью исключительно как любовное гнездышко. Это примерно 19 процентов россиян. Такой союз объединяет привлекательного, здорового, сексуального мужчину и верную женщину с аналогичными характеристиками. Но в целом сегодня большинство россиян не связывают любовные отношения и сексуальную жизнь со счастливым браком.
То есть качество секса никак не влияет на качество семейной жизни?
Как показывают опросы, 46 процентов женатых россиян, оценивающих свою сексуальную жизнь как плохую, в то же время утверждают, что счастливы в семейной жизни. Сексуальная сфера рассматривается как вторичная, не имеющая решающего значения для семьи. Возможно, это стало одной из причин того, что у большинства россиян в сексуальной сфере не все складывается хорошо. Только 44 процента оценивают ее положительно. Причем чем крупнее город, тем ситуация хуже.
Возможно, поэтому многие считают, что официальный брак душит чувства и предпочитают гражданские союзы?
Гражданский брак, или сожительство, в нашей стране — это не столько проба семейных отношений, сколько их стадия, предшествующая браку. Особенно если у партнеров до этого не было официально оформленного супружеского опыта. В целом тенденция к увеличению доли гражданских браков существует и она повсеместна.
Как мужчины относятся к тому, что постепенно лишаются статуса семейного лидера, должности добытчика мамонтов?
О том, что мужчина должен обеспечивать достаток сегодня, говорят не более половины россиян. И в целом такое представление о его роли размывается. У женщины появилось больше возможностей зарабатывать. Все-таки современным экономикам доступен широкий спектр рабочих мест нефизического труда, требующих высокой квалификации. И становится понятно, что обеспечение семьи может стать не только прерогативой мужчин. Мужчины нормально к этому относятся. Им самим уже надоела постоянная работа. Они понимают, что если разделить ответственность за материальный достаток, то можно реализовать себя в разных сферах — хобби, воспитание детей. Но опять же стоит отметить, что этот процесс характерен, в первую очередь, для благополучных социальных слоев, у которых есть ресурсы для инвестирования в тот же досуг. Или, к примеру, нанять домработницу, чтобы жена могла выйти на работу. Предположить, что эта модель будет осваиваться в семье рабочих, уже сложно. В этом кругу мужчина априори будет зарабатывать больше, чем женщина. Такой семье более выгодно, если жена будет сидеть дома и заниматься детьми и хозяйством, так как ее зарплата не покроет издержек на няню и помощницу по хозяйству. Но в этих слоях и социальные нормы у людей другие. Среда влияет на то, как они видят мир. А с другой стороны, то, как они видят мир, не позволяет им менять среду вокруг себя.
Материальные трудности сплачивают супругов?
Наоборот — разобщают. Это показывают и наши, и зарубежные исследования. Бедность стимулирует нестабильность браков. Более 90 процентов россиян, которые положительно оценивают свои материальные возможности, говорят о хороших отношениях с близкими. И лишь половина тех, кто негативно оценивает собственный достаток и социальный статус, находят взаимопонимание с супругами.
Можно ли спрогнозировать, какой будет российская семья лет через 40-50?
Если бы у нас была устойчивая среда, новые семейные модели и нормы закреплялись бы. Однако экономическая нестабильность стимулирует некоторый откат к традиционным практикам. Во время кризиса 2008-2009 годов была заметна такая тенденция: женщины, в том числе молодые, были готовы отказаться от самостоятельности равноправного партнера и снова стать слабым полом. А мужчине снова возвращалась роль главного добытчика ресурсов. Надо сказать, что мужчины воспринимают это с недоумением. Оно и неудивительно. Ведь до этого их много лет убеждали, что они должны принять право женщины на самореализацию.
Источник
Эволюция добычи мамонта
Эволюция добытчика мамонтов.
Каменный век: убиваешь мамонта, тащишь к себе в пещеру. Наедаешься от пуза, остатки запасаешь впрок. Вдоволь отдыхаешь в пещере. Смотришь на звезды, думаешь о жизни. Хорошенько отдохнув и подъев запасы, вновь идешь охотиться.
Патриархат: начинаешь делиться добытым мамонтом с женщиной и детьми. Поэтому мамонт съедается быстрее, приходится охотиться чаще и больше уставать. Но взамен в пещере уютно, мамонт уже приготовлен и дети на тебя похожи.
Подоходный налог: начинаешь отстегивать 13% от туши мамонта самопровозглашённому хозяину Тундры и на эти 13% ещё чаще и усерднее охотиться, чтобы самому по-прежнему хватало прокормить себя и теперь ещё и семью.
Инфляция: мамонт, которого ты запасал впрок, чтобы меньше охотиться и больше отдыхать, теперь начинает подъедаться крысами, иногда на 5…7% в год, иногда на 10…15%, а иногда и полностью. Откладывать уже сложнее, нужно либо много думать как сохранить мамонта или просто непрерывно охотиться без серьезных стратегических запасов.
НДС: тебя теперь убеждают, что добывать мамонта уже не модно. А модно быть менеджером по продаже в ипотеку пещер и получать за это уже добытого мамонта на ярмарке. Но в его стоимость уже включен налог на добавленную стоимость 20% и дополнительно наценка продавца. А сам мамонт сделан из мамонтозаменителя с консервантами и ароматизаторами.
Алкоголь: тебе внушают, что после охоты за мамонтом хорошо бы расслабиться. Но напитки для расслабления обмениваются только взамен на добытого тобой мамонта. В итоге ты только и делаешь, что охотишься и бухаешь. Бухаешь и охотишься. И слушаешь упреки жены, что мало добываешь мамонта и много бухаешь. И что если мамонта не будет больше, то тебя выселят из пещеры. И ты начинаешь охотиться ещё и во вторую смену.
Ипотека: тебе внушают, что нормальная пещера, это та пещера, что находится прямо у спуска в долину с мамонтами, чтобы далеко с копьем не бегать. Но за неё надо 20 лет отдавать почти всю свою добычу. В итоге ты охотишься на мамонта круглые сутки ради того, чтобы переночевать в пещере поближе к мамонтам, а утром опять идти охотиться. Замкнутый круг.
Матриархат: тебя заставляют не просто добывать мамонта для других, но ещё и отдавать вообще всю добычу женщине взамен на неуважение, унижение и еблю мозга после охоты. Дети на тебя уже не похожи, пещера грязная, мамонт не приготовлен к твоему приходу. А в конечном итоге, как выплатишь ипотеку, тебя теперь ещё и выгонят из пещеры на улицу с одним копьем и фиговым листком, прикрывающем причинное место.
Алименты: однажды жена забирает у тебя твою пещеру, половину запасов добытого мамонта и твоих детей. Однако, ты по прежнему должен их кормить и десятилетиями отдавать 1/4, 1/3 или даже 1/2 добытого мамонта под угрозой отъёма копья, с помощью которого ты охотишься и без которого сам умрешь с голоду. А дети тебе спасибо за это не скажут и на общей охоте вовсе за отца не признают.
Пенсия: тебя ко всему прочему заставляют всю жизнь в принудительном порядке отдавать почти 1/4 своей добычи в некий фонд хранения добытых мамонтов, откуда тебя потом будут кормить, когда ты станешь слишком старым для охоты на мамонтов. Но ты видишь, что половину мужчин ещё до этого возраста пожирают хищники на охоте. А остальные мужчины тоже долго не живут.
Здравый смысл: ты в частном порядке посылаешь к чёрту это идиотское общество с его дурацкими законами, и вновь начинаешь добывать себе мамонта для себя любимого, наедаться им вдоволь, запасать его впрок, вволю отдыхать в тихой и уютной своей законной пещере, валяться у пылающего костра и глядя на звезды рассуждать о влиянии мамонтов на эволюцию человечества…
Источник
Мамонт, идентичный натуральному. Получится ли у ученых восстановить доисторическое животное
Известный американский генетик и биоинженер Джордж Черч и предприниматель Бен Ламм объявили о создании новой компании Colossal. Ее цель — восстановление шерстистого мамонта и возвращение его в дикую природу. Для этого компания уже привлекла 15 миллионов долларов. По мнению профессора Черча, этого достаточно для получения жизнеспособных эмбрионов мамонтов. Для последующих работ потребуется дополнительное финансирование.
Воскрешение мамонта — своего рода священный Грааль для энтузиастов синтетической биологии. Мамонт — одно из самых популярных у широкой публики доисторических животных и уступает разве что динозаврам. Но если от динозавров остались только окаменевшие кости, то некоторых мамонтов вечная мерзлота сохранила нетленными — с шерстью, кожей, мышцами и т. д. Когда появилась технология клонирования млекопитающих, показалось, что теперь до восстановления древних гигантов — рукой подать.
И такие проекты в нашем веке возникали неоднократно. Этим собирался заняться скандально известный южнокорейский профессор Хван У Сук. Профессор Киотского университета Акира Иритани, возглавлявший японо-американо-российскую команду энтузиастов, высказывал надежду, что уже через пять-шесть лет мы увидим живых мамонтов. Однако с тех пор прошло уже десять лет, а воз и ныне там.
Все подобные проекты до сих пор упирались в одну и ту же трудность: для клонирования нужны живые клетки или хотя бы целые клеточные ядра. Увы, вечная мерзлота сохранила нам тела и генетический материал мамонтов — но не их клетки. При замерзании кристаллики льда разрушили ядерные мембраны, и цитоплазматические ферменты-нуклеазы получили доступ к геному. Конечно, активность нуклеаз в замороженных тканях была крайне низкой, но за десятки тысяч лет они успели порубить всю ДНК в мелкую нарезку. Сопоставляя эти фрагменты, можно восстановить полный «текст» генома мамонта, но никто еще не придумал, как превратить этот текст в реальные хромосомы в живой клетке.
Правда, два года назад японо-российская команда во главе с уже упомянутым профессором Иритани вроде бы обнаружила в тканях мамонтенка Юки что-то, похожее на клеточные ядра. Когда их ввели в яйцеклетки мыши, те вроде бы даже попытались поделиться, но ни в одном случае этот процесс так и не дошел до конца.
Между тем еще в 2008 году был прочтен полный геном шерстистого мамонта. Геном его ближайшего ныне живущего родственника — азиатского слона — также полностью расшифрован. Теоретически можно взять живую клетку слона, заменить в ее геноме все «разночтения» с геномом мамонта на соответствующие мамонтовые фрагменты и дальше уже из этой «отредактированной» клетки попытаться вырастить заветное хоботное. Благо сейчас в руках исследователей есть такой инструмент редактирования генома, как система CRISPR/Cas.
Именно этим путем и собираются идти Черч и Ламм. Отредактированную яйцеклетку затем предполагается имплантировать живой слонихе, которая через положенный срок и родит мамонтенка. По прогнозам компании, это может произойти уже через четыре-шесть лет.
Трудно не позавидовать оптимизму новоявленных компаньонов. Применение системы CRISPR/Cas к редактированию генома млекопитающих до сих пор остается в стадии экспериментов, в которых наряду с желаемым результатом регулярно обнаруживаются странные и неприятные побочные эффекты. Дальнейшие манипуляции с суррогатными мамами для мамонтят тоже, мягко говоря, не сулят стопроцентной эффективности. Особенно если учесть, что в этой роли Черч и Ламм собираются использовать самок не азиатского, а африканского слона, то есть драгоценные эмбрионы будут развиваться в чреве животных другого вида. Правда, в дальнейшем предполагается использование искусственных маток, но их еще только предстоит разработать.
Но предположим, что у Colossal все получится и через какое-то время она будет располагать достаточным числом «мамонтов, идентичных натуральным», чтобы начать выпускать их в природу. А куда, собственно, их можно выпустить?
Мамонт был жителем совершенно особого ландшафта — тундростепи (по-английски ее называют «мамонтовой степью»). Это были холодные и сухие пространства, поросшие злаками, осоками, полынями и другими характерными для степей травами, которые местами перемежались кустиками низкорослых ив. Вся эта растительность (куда более питательная, чем мхи и лишайники современной тундры) и составляла пищу мамонтовой фауны — мамонтов, шерстистых носорогов, овцебыков, бизонов, диких лошадей, северных оленей, сайгаков. Сухой климат предопределял не только такой состав растительности, но и неглубокий снежный покров зимой, благодаря чему корм для копытных и хоботных был доступен круглый год. Но такой климат обеспечивало соседство ледников, аккумулировавших на себе осадки. Когда ледники растаяли, тундростепь фактически исчезла — от нее остались лишь крохотные островки в некоторых горных районах Сибири и на Аляске. На них могут успешно существовать полярные суслики-евражки — но не мамонты.
Правда, некоторые ученые полагают, что распад тундростепи — не причина исчезновения крупных травоядных, а следствие их истребления древними охотниками. И если бы вымерших гигантов удалось вернуть, они за вполне обозримое время превратили бы тундру или лесотундру в тундростепь. Российский зоолог Сергей Зимов много лет пытается доказать это на практике, создав на северо-востоке Якутии заказник «Плейстоценовый парк» и собирая в него то, что осталось от мамонтовой фауны в современном мире. Возможно, Джордж Черч знаком с работами Зимова, публиковавшимися в международных научных журналах, включая Nature и Science. Во всяком случае, то, что он говорит о перспективах реинтродукции мамонтов в природу, почти дословно совпадает с аргументацией Зимова.
Однако эта гипотеза выглядит довольно сомнительной. Да, известно, что все травяные экосистемы (степь, прерия, саванна и т. д.) могут существовать только при наличии в них крупных травоядных, регулярно подстригающих эти гигантские «газоны». Но вряд ли эти животные могут изменить режим осадков в местах своего обитания. А именно обилие воды — ключевой фактор превращения тундростепи в тундру.
Словом, проект Черча и Ламма выглядит совершенно невыполнимым сразу по нескольким независимым причинам. И все же почему-то хочется, чтобы у них все получилось.
А что думаете вы? Обсудить тему и поспорить с автором теперь можно в комментариях к материалу.
Больше текстов о науке и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект «Сноб” — Общество». Присоединяйтесь
Источник