Я тебе приготовила ужин. хулиганско-эротическое
Ты приходишь с работы домой,
Я тебя на пороге встречаю.
Ты наверно устал, милый мой,
Куртку нежно с тебя я снимаю.
Прижимаюсь к тебе, чуть дыша,
Я тебе приготовила ужин….
А сама твоего малыша, нежно глажу…
Ты очень мне нужен…
Ты мне шепчешь: малыш, подожди..
Я ж с работы… дай руки помою.
Ну а сам страстно дышишь…. Пусти,
Ты иди… а я ужин накрою.
Я на кухне стою у плиты,
Ты так тихо, внезапно подходишь.
И уже наплевать на гарнир,
Лаской ты меня с ума сводишь.
Я к тебе повернулась лицом,
Поцелуй мой обжёг твои губы.
Ты меня опрокинешь на стол,
Я люблю когда ты слегка грубый.
Ты халатик снимаешь с меня,
Я пытаюсь с тебя снять футболку.
Мы смеемся, такая возня… на столе
От нее мало толку…
Ты губами поймал мой сосок,
Ты теперь не уступишь я знаю…
Ну а я передвинусь чуток,
И мальчишку чуть-чуть приласкаю.
Ты меня на живот повернешь,
И застонешь при виде девчонки.
А потом в нее страстно войдешь,
Из груди вырвав стон очень громкий.
Ты в движениях ловишь момент,
Замирая, дразня и играя.
Я уже не могу так терпеть,
Издав сладостный стон…. Я кончаю.
Ну а ты лишь чуть-чуть подождав,
Тоже страстно закончишь движенья.
И меня к себе крепко прижав…
Спросишь: Я заслужил угощенье?
Я конечно накрою на стол…
Я давно приготовила ужин…
Но ты просто с работы пришел,
И узнал что ты очень мне нужен.
Источник
К жизни
Ты значительней, чем любовь.
Ты светлее любого дня.
Если ты превратишься в боль,
Что останется от меня?
Я на каждую клетку — ты,
Я на тысячу лет — тебе.
За тобою на все фронты,
За Атлантику и в Тибет.
И петляя меж синих льдин,
Изживая холодный страх,
Буду я за тобой идти
С белым инеем на губах.
Буду рядом и спать, и жить,
И беречь твой покой и тишь.
И не станет на свете лжи,
Если ты во мне говоришь.
Если голос твой я ловлю
Через мили и города.
Если спросишь, тебя люблю ли?
Без раздумий отвечу — да.
Если взгляд твой во тьме — маяк,
Буду следовать я за ним.
В не изжитых никем краях
Будешь мною навек храним.
И в ребре у меня — не бес.
И в ребре, и под сердцем — ты.
Ты волшебней любых чудес
В очертаниях золотых.
Боже, сколько ещё скажу
Раз о том, что не описать!
Можно, молча к тебе прижмусь
И закрою свои глаза?
Если выпадет в жизни путь,
Разломив нас напополам,
Если вдруг предстоит свернуть
И пойти по чужим тропам,
Я тебя буду ждать и ждать,
Словно Хатико или Бим.
Пусть обходит тебя вражда,
Пусть ты станешь непобедим.
Я укрою тебя от всех,
Если будет нещадный бой.
[Да святится на небесех
Божья милость перед тобой].
Все дороги переплету,
Лишь бы снова тебя найти.
Я исчерпаю клевету,
Нас сбивающую с пути.
Время тает, как белый дым —
Засыпаю в твоих руках.
Нам, до вечности молодым,
Не знаком ни запрет, ни страх.
Нам все трудности — по плечу.
Дай мне слово, что до конца.
Дай мне слово, что нежность чувств
Не сойдёт с твоего лица.
Дай мне преданность и любовь,
И заботу, и доброту.
Поклянись, что и в чарах снов
Не оставишь меня одну.
И отступит навеки смерть,
Не погаснет огонь в глазах.
Я хочу на тебя смотреть
Между строчек
в моих
стихах.
Источник
Светла ты что приготовила
Раз прислал мне барин чаю,
И велел его сварить.
А я отроду не знаю,
Как проклятый чай варить.
Взял я всё на скору руку,
Чай весь высыпал в горшок.
На приправку перцу, луку
И петрушки корешок.
На огонь его поставил,
Всё лучиночкой мешал.
Потом мучкою заправил,
И начало чай принял.
Чай мой вышел – объеденье.
Раза два прокипятил,
И вдобавок в наслажденье
Сверху маслица подлил.
«Чай готов! Извольте кушать!» —
Снял я с барина пальто.
«Молодец! Коли послушал! —
И хвалю тебя за то!»
«Если будешь аккуратно
Ты всегда так выполнять,
То на праздничек, понятно,
Подарю рублишек пять».
Пять рублей — ведь денег много.
С ними можно погулять
И Окулька-недотрога
Меня будет уважать.
Слышу, барин расходился,
Меня в горницу позвал,
В волоса мои вцепился,
И таскал меня, таскал.
«Ты чего же образина?
Ты чего же наварил?
Ах ты, Пешка, ты — дубина!
Чтобы шут тебя схватил!»
Долго думал, удивлялся,
Что же мог я натворить?
А потом, уж догадался.
Что забыл я, п о с о л и т ь.
Я тебя приглашаю на чай,
Ароматный, горячий, душистый
Только ты на меня не серчай,
Он из травок, цветочков и листьев.
Собирала я липовый цвет.
Был июль, ярко солнце светило,
Да и липам немало уж лет,
Оно золотом их одарило.
Собираю, лишь только в цвету.
Это вкус, это запах и сила.
Я тебя приглашаю на чай,
Ароматный, горячий, душистый.
Угощу, подарю невзначай,
Взгляд задорный, веселый, лучистый!(C)
.Раздели со мной неспешно чашку чая —
свежесть утра, Белый Лотос — всё готово
в окна — ветер, шелест волн и крики чаек
мягкий взгляд, руки касание. ни слова.
Тонким запахом лаванды, мятным светом
дом наполнен. ливень шёл, всю ночь штормило.
луч прозрачный пробежался по паркету,
по стене метнулся птицей белокрылой.
от воды прозрачной пар. на дно фарфора
льются нежные оттенки изумруда.
расставанье неизбежное так скоро,
но сейчас об этом думать я не буду.
как тепло губам от влаги ароматной!
насладись зелёным чаем и покоем,
и представь, как снова встретимся когда-то
здесь
за чашкой чая
рядом с синим морем.
А как на даче пьют чаек?
На овоще -на базе?
Клееночка на круглый стол
Гвоздички в банке-вазе
Чаек бывает рядовой
Он, как бы ,между прочим:
Запить обед, дождь переждать,
Пока он грядку мочит.
Он мог холодным , теплым быть.
Несвежей быть заварка
За ним и часа не сидит нормальная кухарка.
А есть такой.
О нем уже
Мечтаешь спозаранку
К такому чаю не подашь
Ни сушку, ни баранку
К такому чаю пироги
Хотелось бы с капустой
А еще лучше с творогом
И чтоб изюма густо.
На стол пузатый самовар
Он так и пышит жаром.
Но осторожно с ним, а то
Обдаст горячим паром.
За чаем Канди посидеть
Приятно и с соседкой
Конечно, если та придет
С лимоном и конфеткой.
А за окном чеснок и лук
Картошка и клубника
Налево-грядка из свеклы
Направо-земляника
Горошка полные стручки,
В теплице-помидоры.
В другой,конечно, огурцы
Да их там просто горы
Малина ждет своей поры-
Созреет точно к сроку.
Растет,конечно, на углу
Так скажем:» Где-то сбоку»
Крыжовник, хоть колючий «черт»
С куста поесть в «охотку»
Или в ладошку собирать
В панаму и в пилотку.
На каждой даче ноготки
Садовые ромашки
И среди этой красоты
Чаек в цветастой чашке.
Но всех приятней одуван.
Нарцис, тюльпан, пионы.
Заглушит тонкий аромат
Пилы соседской стоны
Да вроде все.
Желаем Вам приятного чайпития.
Надеемся Вас будут ждать
Приятные события.
Я не грущу, я просто по тебе скучаю…
Как солнце зимнее по свету летних струй,
Как чашка терпкого жасминового чая
Скучает по губам твоим, припомнив поцелуй…
Как облака скучают по рассвету,
Как дождь по Радуге волшебной в небесах,
Как Муза по влюбленному поэту,
Как счастье женщины по искоркам в глазах…
Когда-то был в почете самовар,
Велись негромкие беседы под чаек,
С еловым дымом плыл медовый пар,
И разговор неспешно, вкусно тек.
Теперь спешим, глотаем кипяток,
Беседы — телефонные гроши.
Давайте я поставлю вам чаек
И пряников насыплю от души.
С погоды поведем свой разговор,
А не хотите — просто помолчим,
Не на бегу рассудим чей-то спор
И может домолчимся до причин.
Давайте я поставлю вам чаек,
Включу настольной лампы полукруг,
И пропоет нам песенку сверчок,
И станет тихо, просто тихо вдруг.
Давайте я поставлю вам чаек.
Вечером поздним усядусь я в кресло,
Выпью под музыку чашечку чая.
Нет, не усталость сдавила мне сердце,
Просто опять по тебе я СКУЧАЮ!
Я не звоню и не требую встречи,
И у двери никогда не встречаю.
Наедине лишь обняв свои плечи
Молча опять по тебе я СКУЧАЮ…
То ты грустишь, то смеешься и шутишь,
Каждый твой жест я ловлю. Замечаю:
Мне без тебя почему-то так пусто,
Может, люблю, может, просто скучаю.
Память стирает все острые чувства.
Боль и жестокость тебе я прощаю.
Если любить – это просто искусство,
Значит.
. безумно ЛЮБЛЮ и СКУЧАЮ!
У меня на столе только чай и кусок шоколада.
За окошком рассвет простирает озябшие руки.
Ты сейчас далеко, и сегодня со мною не рядом,
и песчинками жизнь утекает за время разлуки.
Без тебя не могу! К черту чай! От него не согреться
Полусонный рассвет, как змея, заползает под кожу,
и не хочет стучать бестолково-упрямое сердце,
и умолкнуть совсем оно, глупое, тоже не может.
За окошком капель тишину на куски разрывает,
и стучат, и стучат в голове без конца молоточки.
Стрелки еле ползут. вот минута, за нею другая,.
я пытаюсь писать. но опять получаются точки.
Я пытаюсь сказать, как давно и как сильно скучаю.
Но в карман по привычке озябшие спрячу ладони.
Поскорей приезжай, я налью нам горячего чая,
и кусок шоколада мы поровну вместе разломим.
У меня на столе только чай и кусок шоколада.
Источник
Светлана
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.
Тускло светится луна
В сумраке тумана —
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
Вынь себе колечко.
Пой, красавица: «Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
При святом налое».
«Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит.
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель».
Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою;
И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
«Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою».
Вот красавица одна;
К зеркалу садится;
С тайной робостью она
В зеркало глядится;
Темно в зеркале; кругом
Мертвое молчанье;
Свечка трепетным огнем
Чуть лиет сиянье…
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи…
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи.
Подпершися локотком,
Чуть Светлана дышит…
Вот… легохонько замком
Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
Яркими глазами…
Занялся от страха дух…
Вдруг в ее влетает слух
Тихий, легкий шепот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
Твой услышан ропот!»
Оглянулась… милый к ней
Простирает руки.
«Радость, свет моих очей,
Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждет
С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поет;
Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор;
Идут на широкий двор,
В ворота тесовы;
У ворот их санки ждут;
С нетерпеньем кони рвут
Повода шелковы.
Сели… кони с места враз;
Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась
Вьюга над санями.
Скачут… пусто все вокруг,
Степь в очах Светланы:
На луне туманный круг;
Чуть блестят поляны.
Сердце вещее дрожит;
Робко дева говорит:
«Что ты смолкнул, милый?»
Ни полслова ей в ответ:
Он глядит на лунный свет,
Бледен и унылый.
Кони мчатся по буграм;
Топчут снег глубокий…
Вот в сторонке божий храм
Виден одинокий;
Двери вихорь отворил;
Тьма людей во храме;
Яркий свет паникадил
Тускнет в фимиаме;
На средине черный гроб;
И гласит протяжно поп:
«Буди взят могилой!»
Пуще девица дрожит,
Кони мимо; друг молчит,
Бледен и унылый.
Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Ворон каркает: печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в черну даль,
Подымая гривы;
Брезжит в поле огонек;
Виден мирный уголок,
Хижинка под снегом.
Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо к ней
Мчатся дружным бегом.
Вот примчалися… и вмиг
Из очей пропали:
Кони, сани и жених
Будто не бывали.
Одинокая, впотьмах,
Брошена от друга,
В страшных девица местах;
Вкруг метель и вьюга.
Возвратиться — следу нет…
Виден ей в избушке свет:
Вот перекрестилась;
В дверь с молитвою стучит…
Дверь шатнулася… скрыпит…
Тихо растворилась.
Что ж? В избушке гроб; накрыт
Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит;
Свечка пред иконой…
Ах! Светлана, что с тобой?
В чью зашла обитель?
Страшен хижины пустой
Безответный житель.
Входит с трепетом, в слезах;
Пред иконой пала в прах,
Спасу помолилась;
И с крестом своим в руке
Под святыми в уголке
Робко притаилась.
Все утихло… вьюги нет…
Слабо свечка тлится,
То прольет дрожащий свет,
То опять затмится…
Все в глубоком, мертвом сне,
Страшное молчанье…
Чу, Светлана. в тишине
Легкое журчанье…
Вот глядит: к ней в уголок
Белоснежный голубок
С светлыми глазами,
Тихо вея, прилетел,
К ней на перси тихо сел,
Обнял их крылами.
Смолкло все опять кругом…
Вот Светлане мнится,
Что под белым полотном
Мертвец шевелится…
Сорвался покров; мертвец
(Лик мрачнее ночи)
Виден весь — на лбу венец,
Затворены очи.
Вдруг… в устах сомкнутых стон;
Силится раздвинуть он
Руки охладелы…
Что же девица. Дрожит…
Гибель близко… но не спит
Голубочек белый.
Встрепенулся, развернул
Легкие он крилы;
К мертвецу на грудь вспорхнул.
Всей лишенный силы,
Простонав, заскрежетал
Страшно он зубами
И на деву засверкал
Грозными очами…
Снова бледность на устах;
В закатившихся глазах
Смерть изобразилась…
Глядь, Светлана… о творец!
Милый друг ее — мертвец!
Ах! …и пробудилась.
Где ж. У зеркала, одна
Посреди светлицы;
В тонкий занавес окна
Светит луч денницы;
Шумным бьет крылом петух,
День встречая пеньем;
Все блестит… Светланин дух
Смутен сновиденьем.
«Ах! ужасный, грозный сон!
Не добро вещает он —
Горькую судьбину;
Тайный мрак грядущих дней,
Что сулишь душе моей,
Радость иль кручину?»
Села (тяжко ноет грудь)
Под окном Светлана;
Из окна широкий путь
Виден сквозь тумана;
Снег на солнышке блестит,
Пар алеет тонкий…
Чу. в дали пустой гремит
Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах;
Мчат, как будто на крылах,
Санки кони рьяны;
Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу идет.
Кто. Жених Светланы.
Что же твой, Светлана, сон,
Прорицатель муки?
Друг с тобой; все тот же он
В опыте разлуки;
Та ж любовь в его очах,
Те ж приятны взоры;
Те ж на сладостных устах
Милы разговоры.
Отворяйся ж, божий храм;
Вы летите к небесам,
Верные обеты;
Соберитесь, стар и млад;
Сдвинув звонки чаши, в лад
Пойте: многи леты!
___
Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.
Взором счастливый твоим,
Не хочу и славы;
Слава — нас учили — дым;
Свет — судья лукавый.
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье — лживый сон;
Счастье — пробужденье».
О! не знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана…
Будь, создатель, ей покров!
Ни печали рана,
Ни минутной грусти тень
К ней да не коснется;
В ней душа как ясный день;
Ах! да пронесется
Мимо — Бедствия рука;
Как приятный ручейка
Блеск на лоне луга,
Будь вся жизнь ее светла,
Будь веселость, как была,
Дней ее подруга.
Источник